В начале зимы 1899 года новый броненосец царского флота «Генерал-адмирал Апраксин» отправился на зимовку в Либавский порт. Проходя в Финском заливе около острова Гогланд во время снежной метели, броненосец вследствие навигационной ошибки сел на камни.
Работы по снятию броненосца затягивались на несколько месяцев. Необходимо было организовать постоянную связь с побережьем.
Было решено сделать попытку применить радиосвязь, используя для этой цели искровую приемно-передающую станцию, сконструированную А.С. Поповым.
Экспедиция по организации радиосвязи состояла из двух партий: А.С. Попов, лейтенант А.А. Реммерт и четыре телеграфиста Кронштадтского порта направились на побережье Финского залива в район города Котка, другая же партия в составе П.Н. Рыбкина, капитана 2-го ранга И.И. Залевского и трех телеграфистов — на о. Гогланд.
Прибыв в Котку, экспедиция не остановилась в городе, а обосновалась на о. Кутсало, который находился несколько ближе к о. Гогланд.
История организации и работы этой первой в мире линии радиосвязи достаточно подробно описана в ряде статей и документов.
Здесь мы хотим привести выдержки из новых, не опубликованных еще в печати материалов, относящихся к организации радиосвязи между о. Кутсало и о. Гогланд, недавно обнаруженных в семейном архиве А.С. Попова. Наибольший интерес среди них представляет черновик письма А.С. Попова к адмиралу С.О. Макарову, а также несколько писем к А.С. Попову И.И. Залевского и А.А. Реммерта.
В письме к адмиралу Макарову Александр Степанович сообщал подробности устройства и оборудования станции на Финляндском берегу. «Я прибыл к этому времени в Кутсало, — пишет далее Попов, — и с этого дня начали в условленные моменты работать отравительные приборы станции.
Накануне прибыли в Котку с большими затруднениями в пути три офицера с «Апраксина» и сообщили, что мачта на Гогланде не может быть готова ранее, как через неделю.
18-го числа (18/1 1900 г.—Г. К.) многократно была послана депеша о благополучном прибытии офицеров в Котку и следующие дни станция продолжала посылать сигналы и ничего не значащие депеши.
По условию, партия Гогланда должна была по получении первой депеши посылать по вечерам оптические сигналы прожектором и фонарями Миклашевского, но никаких сигналов в Котке усмотрено не было.
г. Кронштадт. 12.05.1945 г.
Я уехал в Кронштадт и снова вернулся в Котку 24-го, прямо на станцию беспроволочного телеграфа. При входе мне сообщили радостную весть, что сейчас только в первый раз услышали работу станции Гогланд. Я сейчас же сел к приемному телефону, но вследствие весьма понятного волнения не мог разобрать депеши; я тотчас же ответил: «Слышу, но не разбираю. Телеграфируйте медленнее». С Гогланда последовал ответ сильно замедленным темпом. Убедившись, что на Гогланде меня понимают, я тотчас же приказал передавать имевшуюся у меня депешу на имя командира «Ермака». «Около Лавенсаари оторвало льдину с рыбаками. Окажите помощь», а затем и другие телеграммы, накопившиеся к этому дню в Котке для передачи на Гогланд.
На следующий день, 25 января, начался обмен депеш в обе стороны, а 26-го числа на Гогланде станция работала уже настолько отчетливо, что устроители ее капитан 2-го ранга И.И. Залевский и ассистент минного офицерского класса П.Н. Рыбкин передали станцию телеграфистам и возвратились на «Ермаке» в Ревель.
По возвращении в Петербург я узнал, что наша первая депеша о благополучном возвращении офицеров «Апраксина» была принята с помощью змея, пущенного с палубы «Ермака», но посылавшиеся оптические сигналы не достигали Котки.
Первая официальная депеша содержала приказание «Ермаку» идти для спасения рыбаков, унесенных в море на Льдине, и несколько жизней было спасено благодаря «Ермаку» и беспроволочному телеграфу. Такой случай был большой наградой за труды, и впечатление этих дней, вероятно, никогда не забудется».
Это письмо показательно во многих отношениях. Оно свидетельствует и о замечательных личных качествах, о поразительной скромности творца беспроволочного телеграфа, и в то же время оно лишний раз подтверждает, что практическое значение открытия А.С. Попова уже вскоре после первых опытов оказалось весьма наглядным и. эффективным
Первые успехи в установлении регулярной радиосвязи воспринимались как «большое событие не только самим изобретателем, но и его сотрудниками в этой работе.
И.И. Залевский, вместе с П.Н. Рыбкиным руководивший передачей радиосигналов с о. Гогланд, писал Попову 18 января 1900 года:
«Многоуважаемый Александр Степанович! Могу сообщить Вам радостную весть: сегодня мы получили совершенно отчетливо несколько Ваших телеграмм… В воскресенье получились только отдельные буквы… Сегодня сильный ве-тер и метель. Змеи держались очень высоко и были пущены с «Ермака», который стоит у самого «Апраксина», так что можно предполагать, что наш будущий телеграфный мыс отчасти затенял передачу.
Мыс, на котором мы устанавливаем станцию, достаточно высокий и от него идет совершенно чистое направление на Коткинскую станцию».
После того как А.С. Попов возвратился в Петербург, оставшийся на о. Кутсало для поддержания радиосвязи А.А. Реммерт все время информирует его о ходе дела. Группе Реммерта также приходилось преодолевать большие трудности: штурмовые ветры обрывали провода, мачта то и дело выходила из строя. «…Сегодня утром провел около часа в ужасном волнении,— пишет Реммерт 29 января, — дует шторм… Брамстеньгу гнуло в лучок и как стали поднимать проводник, так вот-вот сломит… Другое горе — проводник так выгибало, что он касался мачты…»
Письма Реммерта к Попову наполнены различными просьбами (на радиостанции, видимо, испытывали нужду в самых элементарных вещах); «Захватите замши… Надо немного гипсу, чтобы вставить стекло размыкателя… Хорошо было бы иметь бензиновый паяльник, да, верно, лишнего не имеется…»
Однако постепенно работа станции налаживается. 18 февраля Реммерт пишет Попову: «…Теперь у нас на станции имеются барометр, два термометра, анемометр и психрометр Ассмена. Теперь все-таки кое-какие атмосферные явления могут быть замечены, как подобает в научном опыте… »
И дальше. «…Теперь сообщу Вам приятную новость: ездили мы, ездили в Котку со змеем, всё неудачно — поломали змеи, на которые я в претензии за их нелюбовь к порывистому ветру, и, наконец, я решил сделать змеи старого надежного образца, как бывало мальчишкой делал… Змей пускали на проволоке на Печонкиной горе в Котке. Получили хорошие признаки, что телеграфирование доходит от Гогланда. Но земля была плохая. На этом и кончили. Затем сегодня опять поехали и делали опыт у самого берега… Змей пустили на высоту около 200 фут. Получили прекрасные результаты…»
«…Если поставить мачту на Печонкиной горе, то это будет еще лучше, так как она очень высока… Поеду в Питер и доложу об этом. Тогда Вы будете тот, который побьет рекорд на пятьдесят километров… »
Реммерту затем удалось в Петербурге добиться разрешения на постройку мачты » в последнем письме к Попову он уже сообщает, что «…Телеграфирование между Кутсало и Гогландом идет успешно…»
Так была установлена первая линия радиосвязи.
Г.А. Кьяндский,
профессор, доктор технических наук
Источник: Журнал Радио №5 1947 г.