Изобретатель беспроволочного телеграфа
Проф. В. И. ЛЕБЕДИНСКИЙ
Беспроволочный телеграф – особенное изобретение. Мы привыкли слушать громкоговоритель, может быть, хорошо освоились с действием радиоприемника, умеем позаботиться об исправности антенны. Но что подходит к антенне, что вызывает ее к действию, что такое радиоволны?
А они-то и представляют собою то главное, на чем основана радиосвязь.
Требовалось особое техническое дерзание, чтобы мысль об этом явлении, едва лишь оправданную в лабораторных опытах, обратить на техническое применение.
Вот главнейшие моменты развития наших знаний об электромагнитных или радиоволнах: 1861–1864, 1873–1888; последняя дата (работы Герца) относятся уже к экспериментальной проверке. В это время в Петербургском университете было два физика, близко интересующихся этими новыми тогда вопросами: Н. И. Боргман и Н. Т. Егоров. Проф. Егоров с большим увлечением и настойчивостью обратился к воспроизведению опытов Герца; при этом он копировал установку до мелочей.
Каковы были достижения, можно себе представить из следующего факта: когда он демонстрировал (1889 г.) их на заседании Физического общества, то никто из присутствовавших, несмотря на полную темноту в помещении, не видел того, что ожидалось (искорка в резонаторе Герца); тогда председательствующий подошел к прибору и, всмотревшись, констатировал, что действительно явление происходит. Это было явление, – электрический резонанс, – которое теперь производит ребенок, поворачивая ручку радиоприемника, причем улавливаются радиоволны за сотни и тысячи километров против тех 4–5 м, какие были в опытах Егорова, а эффект получается столь большой, что присутствующие даже в большом помещении подчас страдают от излишней громкости приема.
Во второй раз Егоров демонстрировал опыты Герца (в том же году) в актовом зале университета, на съезде естествоиспытателей. Зал был переполнен, «волны Герца» стали уже тем первым поражающим открытием физической науки, «за которым на пороге XX в. последовали два других; новое в науке захватывало уже широкие слои масс. Опять требовалась совершенная темнота, и мне уж не пришлось увидеть результатов эксперимента, так как, исполняя обязанности «студента-распорядителя», я был поставлен с наружной стороны двери, чтобы не допустить ни на одну секунду открывание их напирающей толпой. Трудны первые шаги овладевания новым явлением!»
С этими достижениями Егоров ездил в Париж.
В Лондоне и Болонье дело шло успешнее, чем в Париже. Оливер Лодж весьма удачно видоизменил обстановку опытов Герца и описал свои результаты в статье, напечатанной в журнале «Electrician» под заглавием «Работа Герца». Аугусто Риги ввел также свои видоизменения.
Несомненно, тогдашний Петербургский университет представлял собою почву, несколько подготовленную к восприятию мысли о «волнах Герца». А. С. Попов не напрасно, окончив семинарию, проделал всю работу, необходимую для получения «аттестата зрелости», чтобы попасть в наш университет (в середине 80-х годов).
Эта статья Лоджа произвела на Попова неотразимое впечатление. Следя по указанным в ней путям, он пошел гораздо дальше ее автора, причем резко наметил новые цели всего этого экспериментирования, цели чисто технического характера.
Попов не был техником ни по среднему, ни по высшему своему образованию; он был одним из тех физиков, которые увлекались расширявшимися тогда приложениями электричества; он стал одним из первых в России преподавателей электротехники.
Доклад Попова физическому обществу 7 мая (н. ст.) 1895 г. был чрезвычайно демонстративен; опыты Герца получили явно техническое оформление, докладчик говорил о возможности передачи сигналов без проводов. Но присутствовавшие на докладе не оценили значения достигнутых Поповым результатов и ни в одной газете не появилось сообщения о великом изобретении беспроволочной связи электромагнитными волнами.
Более того, по мере продвижения работы Попова она становилась в морском ведомстве секретною, и второй доклад А. С. (12 марта 1896 г.) в протоколе того же Физического общества был зашифрован фразою: «А. С. показывает приборы для лекционного демонстрирования опытов Герца», тогда как именно на этом докладе была передана депеша («Генрих Герц») из другого здания университетского двора на расстоянии нескольких сот метров. Лента, на которой была записана эта передача, долгое время хранилась у меня.
Из-за такой недооценки или неосознанности достижения Попова произошло то, что когда в 1890–1857 гг. поднялся газетный шум о необычайном открытии Маркони способа телеграфировать без проволоки, мы спрашивали друг и друга, чтобы это могло быть. Я как-то при встрече задал этот вопрос А. С., он с твердостью ответил, что метод Маркони не может быть ничем иным, как повторением опытов Герца с электромагнитными волнами.
И действительно, в 1907 г. мы узнали, что Маркони в Болонье повторял опыты Герца под руководством А. Риги; затем он применил все то кардинально важное, что ввел Попов, и продолжал свои искания дальнейших технических путей в Лондоне при помощи Приса, специалиста по телеграфии, и Флеминга, изучавшего явление электромагнитных волн.
К этому времени Попов побеждал уже расстояние в б км, причем ему помогали исключительно люди, им же самим обученные. Денежная субсидия, которую Попов получил на производство своих опытов, равнялась 300 руб. К 1899 г. Попов покрывал уже больше 40 км, и его радиостанция выполняла жизненные поручения.
Капиталисты Англии быстро оценили значение беспроволочной связи, и с их денежною помощью через какие-нибудь четыре года Маркони передал в 1901 г. первый сигнал через Атлантический океан. Этим началась мировая радиосвязь, осуществление которой базировалось на новом для всех, совершенно неожиданном свойстве электромагнитных волн, распространяющихся в условиях земной атмосферы. Все теоретики считали невозможным для волн Герца огибать земной шар.
Сравнивая достижения Попова и Маркони, не следует забывать, что А.С., в противоположность Маркони, никогда не отдавался всецело главному делу своей жизни – радио. Как физик, он работал над только-что открытыми тогда волнами Рентгена, как электротехник – заведовал мощной по тем временам электрической станцией в б. Н.-Новгороде. Обучая первых радистов, организуя производство радиоаппаратуры, он в то же время много сил отдавал своей профессорской, а затем ректорской деятельности.
Для нас ценнейшим результатом работы Попова является то, что он прочно основал серьезную самостоятельную радиотехнику, оставил после себя живучую «закваску», которая смогла взойти быстро после великой Октябрьской революции, создавшей все необходимые условия для развития радио в нашей стране.
Журнал «Говорит СССР» № 9, 1935 г.