На заре радио
проф. Б. Угримов
(Историческая справка)
Это было в 1898 году, когда по окончании Московского высшего технического училища я был послан для усовершенствования в электротехнике за границу – в Высшую техническую школу в Берлине для работы у профессоров Сляби, Каппа, Веддинга и Клингенберга.
На одной из своих лекций проф. Сляби сообщил, что опыты беспроволочной подводной передачи сигналов, впервые поставленные его сотрудниками на озере Банзее близ Потсдама, проходят благополучно. Удалось передавать сигналы электромагнитной волной под водой с одного судна на другое на расстоянии многих десятков метров. Профессор дал и описание устройства, а именно: подводная электромагнитная волна посылалась разрядом искр между двумя металлическими электродами, опущенными с одного судна на некоторую глубину. Воспринималась волна на другом судне также при помощи опущенных в воду электродов на телефон. Само собою разумеется, такое примитивное устройство не действовало на более или менее далекие расстояния, ограничиваясь десятками метров. Проф. Сляби и его талантливый ассистент проф. Арко начали дальнейшие исследования процесса сигнализирования без проводов, учитывая громадное его значение для флота. Как раз в это время Тирпиц выдвинул впервые проект постройки Германией большого боевого флота.
Я хорошо помню, как в это время в длиннейшем коридоре электротехнической лаборатории проф. Сляби и Арко расчерчивали мелом по полу узлы и пучности колебаний и что-то переставляли — это был когерер. Однажды после прочитанной лекции проф. Сляби вызвал меня к себе и спросил, что я знаю про опыты русского профессора А. С. Попова. В то время мои знания об опытах А. С. Попова ограничивались лишь краткими сообщениями в русских газетах, о чем я и сообщил проф. Сляби. Он чрезвычайно заинтересовался и этими скромными сведениями и поручил мне собрать всю русскую литературу о работах А. С. Попова и перевести ее для него на немецкий язык. Зная, что А. С. Попов преподает в Кронштадтских минных классах, я написал ему письмо с просьбою выедать все, что опубликовано по его работам. В скором времени А. С. Попов выслал мне довольно толстую бандероль со своими докладами по регистрации грозовых разрядов и другими, читанными в публичных собраниях Русского физико-химического общества и других открытых собраниях. Сопровождавшее бандероль письмо извещало меня, что А. С. Попов очень рад, что Германия заинтересовалась его работами, и что в мае, проездом в Париж, он побывает у меня.
Быстро я перевел весь присланный материал на немецкий язык и представил его вместе с присланными брошюрами А. С. Попова проф. Сляби. Профессор при мне тут же все прочел и тогда только открыл мне, что он состоит членом германского патентного управления (Ра-tentamt), куда итальянец Маркони, работающий в настоящее время в Англии, обратился с просьбою выдать ему патент на беспроволочный телеграф – «радиотелеграф». Далее Сляби сказал, что, на основании сообщенных мною о работах А. С. Попова сведений, совершенно ясно, что пальма первенства изобретения радиотелеграфа несомненно принадлежит по времени А. С. Попову, что Маркони изобрел то же самое, но на несколько месяцев позднее, как явствует из дат обнародования изобретений того и другого в прессе. На основании этих данных, – сообщил далее проф. Сляби, – германский патент на изобретение Маркони радиотелеграфа выдан быть не может. Эту приятную новость я сообщил в длинном письме А. С. Попову в Кронштадт, на что получил весьма теплое ответное письмо с выражением признательности и благодарности за защиту русского изобретения на немецкой территории. Несколько лет тому назад письмо это было мною официально передано правлению Московского Политехнического музея, как документ исторического значения.
Итак, Маркони в Германии патента не получил, а в конце мая, в один прекрасный незабываемый вечер, ко мне в мою студенческую комнату постучался великий изобретатель радиотелеграфа А. С. Попов, в сопровождении проф. Н. Н. Георгиевского. А. С. Попов сообщил, что он едет в Париж на завод Дюкрете, где для русского флота заказываются комплекты радиостанций его системы.
После этого до конца жизни Александра Степановича у нас не прерывались дружественные сердечные отношения с великим изобретателем.
Журнал «Говорит СССР» № 9, 1935 г.