Как была изобретена первая в мире приемная радиостанция
(Из личных воспоминаний П.Н. Рыбкина)
Прошло полвека с того дня, как был открыт способ связи без проводов, названный впоследствии словом «радио».
7 мая 1895 года — знаменательная дата рождения радио. В этот день приехавший из Кронштадта молодой физик А. С. Попов сделал в Петербурге на заседании Русского физико-химического общества доклад на тему: «Об отношении металлических порошков к электрическим колебаниям», в котором изложил основы телеграфии без проводов. Во время доклада Александр Степанович демонстрировал сконструированный им прибор для регистрации этих колебаний.
Изобретение А. С. Попова было логическим продолжением и развитием работ целой плеяды учёных: Фарадея, Максвелла, Герца, Бранли, Лоджа, Томсона. Работы этих учёных подготовили почву для дальнейшего развития физических наук и, в частности, учения об электричестве. Но честь изобретения радио целиком принадлежит русскому учёному Александру Степановичу Попову — выдающемуся физику, изобретателю и крупнейшему электротехнику своего времени.
Впервые я встретился с Поповым весной 1894 года. После окончания университета я был командирован профессором Ф. Ф. Петрушевским к директору Главной физической обсерватории академику Вильду, под руководством которого и работал довольно продолжительное время. Иногда мне приходилось бывать на заседаниях Русского физико-химического общества. После одного из таких заседаний, ко мне подошёл человек небольшого роста, с одутловатым лицом и редкой бородкой. Одет он был в сюртук, который носил расстёгнутым. Это был Александр Степанович Попов.
— Начальство, — заявил он, — поручило мне с вами договориться об одной вещи. Давайте потолкуем.
И, сев рядом со мной, Александр Степанович продолжал:
— У нас в школе имеется вакантное место лаборанта, Жалованье, правда, небольшое, всего 75 рублей, зато и занимаемся мы только три месяца в году, с октября по Декабрь, когда офицеры проходят общеобразовательные предметы. А потом мы почти весь год свободны. Конечно, жить в Кронштадте скучновато, но что же поделаешь? Со временем привыкните. Зато, если научной работой захотите заняться, то лучших условий вам нигде не сыскать. Наши кабинеты всем известны.
Попов не был дипломатом, — он рассказывал, сопоставляя все положительные и отрицательные стороны работы в Кронштадте. И эта объективность в его суждениях очаровала меня. К тому же о замечательном оборудовании физического кабинета Минного класса я и до этого уже слышал не раз. Поэтому я не стал долго раздумывать и дал принципиальное согласие на предложение Александра Степановича. Мы договорились в следующий раз встретиться уже в Кронштадте. А вскоре Попов прислал официальное приглашение:- «Заведующий классами просит Вас приехать завтра первым пароходом для окончательных переговоров».
В Кронштадте Александр Степанович встретил меня очень радушно.
Физический кабинет Минных классов располагал богатым оборудованием. В тридцати шести шкафах стояли многочисленные приборы, которые на протяжении многих лет собирали за границей русские военно-морские атташе Кабинет размещался я трёх огромных комнатах с шестью окнами каждая. Дальняя, угловая комната, служила кабинетом лично Александру Степановичу. Здесь он готовился к лекциям, читал литературу, ставил свои опыты.
Попов показал мне физический кабинет, подробно ознакомил с будущей работой и представил меня заведующему Минным классом капитану 2-го ранга Вирениусу.
1 мая 1894 года я был зачислен на службу, в Минный офицерский класс в качестве ассистента преподавателей гальванизма и практической физики. Кроме того, на меня возлагалось заведование физическим кабинетом, составление каталогов приборов и материалов, а также исполнение других научных поручений.
Так началась моя вот уже 50-летняя работа в одном из старейших учебных заведений русского флота. Лучшие её годы связаны с творческой деятельностью незабвенного Александра Степановича Попова. Мне выпало счастье стать другом творца радио и непосредственным участником всех его смелых практических начинаний.
А. С. Попов поступил в Минный офицерский класс почти сразу после окончания Петербургского университета — в 1883 году. Первое время он являлся ассистентом штатного преподавателя электротехники А. С. Степанова, а с 1888 года самостоятельно стал читать курс практической физики. Работы у Попова оказалось настолько много, что свободного времени для себя почти не оставалось. Его трудовой день начинался с 8 часов утра. Лекции продолжались до 12 часов, затем после получасового перерыва начинались практические занятия со слушателями до 3 часов. Вторые занятия проходили с 5 до 8 часов вечера. После вечерних часов некоторое время приходилось ещё затрачивать на подготовку опытов к лекциям и практическим занятиям следующего дня. Во всех этих работах Александр Степанович принимал самое активное участие. Он считал, что удачно поставленный опыт лучше всего способствует усвоению высказанной мысли. Поэтому на организацию и подготовку опытной части Попов всегда обращал очень серьёзное внимание.
Во флоте Александр Степанович быстро завоевал большой авторитет среди моряков-специалистов: ни один серьёзный электротехнический или физический вопрос, как правило, не решался без предварительной консультации с ним.
Однажды было обнаружено, что электропроводка вдоль сплошного металлического борта корабля очень ненадёжна. Морские электрики стали отмечать появление искр в тех местах, где их меньше всего ожидали. Эти искры часто портили изоляцию и вызывали на корабле так называемое «боковое сообщение». Изучением столь интересного и актуального для флота вопроса занялся Попов. Работая над исследованием причин, вызывающих появление электрических искр, Александр Степанович столкнулся с мало тогда изученными явлениями колебаний токов высокой частоты. Он выяснил, что причиной нарушения изоляции было перенапряжение, происходившее, по видимому, вследствие наступления в том или ином участке цепи явлений резонанса. Александр Степанович настолько увлёкся изучением колебаний высокой частоты, что случай с «боковым сообщением» вскоре стал началом замечательной серии работ, которые впоследствии и привели его к изобретению беспроволочного телеграфа.
Первые опыты Александра Степановича по своей постановке были очень скромны. Для производства их была необходима щепотка железных опилок и Румкорфова спираль средней величины.
С этими примитивными средствами Александр Степанович сумел открыть перед нами новый мир явлений, который и до сих пор, как яркий свет, привлекает к себе все новые и новые учёные силы. Свои опыты Александр Степанович начал с усовершенствования «когерера» Бранли и с испытания различных способов автоматического встряхивания его.
Дело в том, что явление, открытое Бранли и составляющее сущность действия когерера, заключается в следующем: металлический порошок, обладающий при обыкновенных условиях громадным сопротивлением, под влиянием далёкого электрического разряда, по каким-то причинам как бы сваривается в одну сплошную металлическую массу и внезапно становится очень хорошим проводником.
Благодаря этому в электрической цепи, где введён когерер, внезапно появляется сильный ток и это служит признаком того, что где-то вдали произошёл электрический разряд.
После действия первой искры когерер теряет способность принимать следующий импульс. Чтобы восстановить это ценное его свойство, приходилось, как это делал проф. Лодж, всякий раз встряхивать металлический порошок при помощи коротких ударов по когереру, Александр Степанович первый обратил внимание на этот недочёт опытов и старался встряхивание сделать автоматическим.
Сначала Александр Степанович для встряхивания металлических опилок воспользовался движением стрелки гальванометра, но такое встряхивание действовало неотчётливо.
В разгаре этих испытаний изобретателю приходит мысль усложнить схему приёма, введя в неё особую цепь автоматического встряхивания через посредство прибора, называемого реле. Эта мысль сейчас же приводится в исполнение, и прибор в новой конструкции при испытании даёт блестящие результаты.
Так разработал Александр Степанович свою знаменитую приёмную радиостанцию.
Чувствительность приема теперь зависела от чувствительности реле и могла быть значительно повышена. Главным достоинством новой схемы было отчётливое действие. На каждую небольшую искру приемная станция отвечала на далёком расстоянии коротким звонком. Молоточек электрического звонка в приборе Александра Степановича одновременно и встряхивал когерер, и ударял по чашке звонка, тем самым давая знать, что электрические колебания произвели своё действие на приёмную радиостанцию.
Приёмная станция была готова, и встала новая задача — испытать дальность её действия.
Свои опыты Александр Степанович производил в двух комнатах физического кабинета, помещавшихся тогда в нижнем этаже Минной школы в Кронштадте. В одной из комнат была установлена маленькая отправительная станция, состоявшая только из спирали Румкорфа. Между электродами этой спирали проскакивала искра не длиннее трёх миллиметров.
Приёмная станция помещалась в соседней большой комнате. На каждый искровой разряд станция отвечала звонком. Первые опыты, произведённые с грубым реле и с грубым когерером, дали небольшую дальность передачи.
В конце большой комнаты приёмная станция уже не отзывалась: на искру: При этих опытах Александр Степанович отчётливо отметил;, что наличие электрических проводов, проложенных вдоль одной стены физического кабинета, очень облегчало передачу. Приёмная станция, поставленная вблизи проводов, давала звонки на большем расстоянии, чем вдали от них.
Как ни малы были результаты первых испытаний, они всё же выяснили, что нужно было делать дальше. Надо было увеличить чувствительность когерера подбором соответствующего порошка и поднять чувствительность реле, меняя обмотку его электромагнитов. После этих усовершенствований приёмная станция Александра Степановича приняла свой окончательный вид. Теперь она отзывалась на каждую искру не только в первых двух комнатах, но и во всех соседних помещениях. Было обнаружено, что стены здания не мешали приёму. После этих опытов Александр Степанович решил вынести свой прибор в сад Минной школы. После различных экспериментов он добился того, что звонок его приёмной станции был отчётливо слышен во всех уголках сада.
Но учебный год заканчивался. Александр Степанович должен был уезжать в Нижний Новгород, где он заведывал электрической станцией, и поэтому надо было подводить итоги опытов. В последние дни перед отъездом А. С. Попов успевает произвести ещё один замечательный опыт. У него была мысль определить, до какого, потенциала надо зарядить когерер, чтобы станция отозвалась коротким звонком.
Для этой цели Александр Степанович на игрушечном воздушном шаре поднимает тонкую медную проволоку — и один конец её присоединяет к электроскопу. Листочек электроскопа, получив заряд от верхних слоев атмосферы, начинает отклоняться и, наконец, касается контакта, соединённого с приёмной радиостанцией. В этот момент станция даёт короткий звонок.
Отодвигая или приближая к листочку этот контакт, Александр Степанович очень легко мог бы определить то, чего он желал. Но на деле получилось совершенно другое. Воздушный шар под влиянием ветра всё время менял свою высоту и каждое изменение высоты вызывало в приёмной станции отдельный звонок. Случайно во время опытов в окрестностях Петербурга происходили грозовые разряды. Эти разряды были отмечены на приёмной станции непрерывными звонками. Когда Александр Степанович заменил звонок регистрирующим барабаном, то на бумаге барабана он получил отчётливые записи приближающейся грозы с расстояния около 30 вёрст.
Так была изобретена первая в мире приёмная радиостанция А. С. Попова.
«Вестник связи. Электросвязь.» №5. 1945 г.