Воспоминания Рыбкина П.Н.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
В гостях у Александра Степановича Попова в Нижнем Новгороде
А. Дорога.
Вопрос о моей кандидатуре как представителя от Физического отделения Петроградского Университета на Всероссийскую Нижегородскую выставку широко обсуждался в кулуарах Физического кабинета. Неизгладимое впечатление, произведенное докладом Александра Степановича об изобретении радио и блестящими сопровождающими этот доклад опытами, которые я показывал, еще жило среди профессоров, лаборантов и студентов последнего курса.
Ведь исключительный эффект всех докладов А.С. Попова заключался в том, что они сопровождались интересными опытами и еще в том, что во время этих опытов Александр Степанович отходил в сторону и издалека давал краткие пояснения, а все опыты предоставлял показывать лично мне, своему единственному лаборанту.
Когда мне изредка удавалось побывать в Физическом кабинете, где я провел свои лучшие студенческие годы, меня встречали всегда с распростертыми объятиями и все наперерыв торопились передать все новости студенческой жизни.
В одно из моих посещений Физического института, где я закончил свое высшее образование и где удостоился получить высокое звание кандидата физических наук, меня обступили мои друзья и сообщили мне, что я был намечен кандидатом как представитель физического отделения Петроградского университета на Всероссийскую Нижегородскую выставку.
Петроградский университет на этой выставке устраивал особый павильон, где были демонстрированы не только все последние успехи в области физики и у нас и за границей, но и как широко развернутое, дело обучения этой важной области знаний в самом Университете.
Действительно, Физический институт только что получил из-за границы целый ряд новых измерительных приборов, составляющих последнее слово в этой области знаний. В частности был получен поразительный по красоте своей выделки и грандиозных размеров знаменитый секкометр фирмы Алртона и Перри.
Все это выслушать для меня было очень лестно и особенно мне было приятно узнать, чем все дело закончилось. Оказывается, когда моя кандидатура была всесторонне рассмотрена и все ее уже одобрили, как один скромный лаборант робко заявил, что де Петр Николаевич и так уже высоко себя проявил как студент Петроградского университета а как преподаватель Минного офицерского класса материально хорошо обеспечен и может на свои личные средства поехать в Нижний Новгород на выставку, а не лучше ли те средства, которые Университет уделяет для своих представителей, дать только что окончившему Университет молодому физику, еще не имеющему не только средств на поездку на выставку, но даже и на свое существование, и тут; же добавил, что он уверен, что сам Петр Николаевич ничего не будет иметь против его кандидата. Против такого заявления, конечно, никто не протестовал, и вопрос был решен к общему удовольствию в пользу моего конкурента.
Все это убедило меня в необходимости поехать в Нижний Новгород не только с целью посетить выставку, заглянуть на ярмарку, но и с целью выполнить давнишнюю заветную мою мечту побывать в гостях у Александра Степановича, который давно приглашал приехать к нему и осмотреть электрическую станцию, которой он заведовал, и познакомиться, как специалисту, со всей ее работой. Более удачного времени выбрать было нельзя и я решил экономить средства на предстоящую поездку.
В то время летний отдых вся моя семья, состоящая из престарелой матери и из младшей сестры, проводила лето в окрестности гор. Луги в деревне Жеребуды, где мой старший брат Михаил был сельским учителем. В эту деревни мы каждое лето приезжали из Петрограда отдыхать как к себе домой и можно откровенно признаться, что все наше детство прошло среди крестьянской молодежи и что близкое знакомство с жизнью деревни всем нам очень помогло в дальнейшей нашей жизни.
В последние годы мы соблазнили всеми прелестями дачной жизни в нашей деревне, окруженной необъятными лесами и расположенной на берегу огромного красивого Жеребудского озера, моего друга по Университету известного профессора химии Вячеслава Евгеньевича Тищенко и последние годы мы стали проводить вместе и лето, что еще сильнее сблизило нас друг с другом.
Когда я вернулся из Петрограда в деревню и всем сообщил, что я решил на две недели съездить в Нижний Новгород на выставку и в гости к Александру Степановичу, то Вячеслав Евгеньевич сейчас же заявил: «Я Вас, Петр Николаевич, одного ни за что не отпущу, я поеду с Вами» и мы тут же наметили интересный маршрут нашей поездки. Мы давно мечтали познакомиться с окрестностями нашей деревни и потому решили теперь добраться до Нижнего Новгорода окружным путем. Мы решили сначала на велосипедах проехать знаменитое село Медведь и посмотреть остатки, бывших Николаевских военных поселений и осмотреть памятник их вдохновителю генералу Аракчееву. Затем мы решили по прекрасному шоссе этих поселений добраться до старого Новгорода, осмотреть все его достопримечательности и, оставив свои велосипеды у приятеля, по железной дороге проехать в гор. Рыбинск и оттуда на пароходе прибыть к месту своего назначения.
Этот план нашей поездки был одобрен нашими родными, наши средства позволили нам две недели вести цыганский образ жизни и мы не откладывая дела в долгий ящик, решили все наши планы привести в исполнение.
Дорога из деревни Жеребуды до села Медведь – обычная проселочная дорога среди бесконечных полей созревающей ржи, радующей Ваш глаз своей красотой и тяжелым наливающимся колосом, а неизменные спутники деревенских полей низенькие васильки весело помахивали нам своими синими головками. Если прибавить к этому, что первый день нашего пути вышел на славу, что окружающая нас тишина жаркого июньского дня поднимала нашу энергию и звала нас; все вперед и вперед. Мы с места дали полный ход так, что блестящие спицы наших новеньких велосипедов только сверкали под лучами горячего солнца.
На первом участке нашего пути, надо указать еще на 15-ти минутный наш переход по узеньким березовым жердочкам, переброшенным через огромное болото, отделяющее озеро Жеребуды от шоссейной дороги, идущей до старого Новгорода.
Когда мы после двух-трех остановок для отдыха прибыли в село Медведь, то там мы подробно осмотрели сохранившиеся остатки далекой старины сурового Николаевского военного режима. Наш поразили монументальные еще сохранившиеся здания многочисленных казарм, выстроенных вдоль главной улицы села поразительно выровненным фронтом. Самый памятник главы и повелителя всего района военных поселений генерала Аракчеева на нас не произвел большого впечатления. Небольшой бюст на низком фундаменте мало был похож на мрачную громадную фигуру Николаевского любимца, как мы его привыкли себе представлять по многочисленным историческим летописям самой мрачной эпохи русской жизни.
Но, когда мы выехали из села, мы были буквально очарованы картиной бесконечного, прекрасно сохранившегося широчайшего шоссе. Оно, как натянутая нитка, далеко тянулось вперед. Особенно красивы были две линии деревьев, посаженных с каждой стороны дороги с изумительно ровными промежутками.
Веселая, широко распустившаяся листва могучих старых стволов невольно привлекала Ваше внимание и напоминала Вам про тяжелые сцены экзекуций и издевательства над призванной на военную службу молодежью, свидетелями которых были эти хорошо сохранившиеся деревья. Прекрасное впечатление от дороги, как роскошного сохранившегося парка, портили изредка попадавшиеся по пути могилы с покосившимися набок старыми крестами. Оказывается в Новгородской губернии издавна строго соблюдался добрый обычай хоронить найденные на дорогах трупы убитых, ограбленных или просто замерзших на том же месте, где их нашли.
Но вот; благополучно закончился первый этап нашего пути. Мы полным ходом уже едем по улицам древнего Новгорода и останавливаемся в первой попавшейся гостинице. Наскоро выпив по два стакана чая мы торопимся осмотреть все достопримечательности города. Мы подробно осмотрели все, начиная с неисчерпаемых богатств известного Софийского Собора и кончая далекой убогой кельи знаменитого схимника. До отдельного острова, на котором находилась эта келья, мы добрались на утлой полупрогнившей лодочке. Этой лодочкой ловко управлял одним веслом молодой монах-проводник.
Нужно откровенно признаться, что все, что мы видели, на нас произвело мало впечатления. Картины далекого прошлого старого города нам были мало понятны. Мы, только что окончившие высшее образование и только что приступившие к своей научной работе, мы жили жизнью сегодняшнего дня.
Неожиданно оторвавшиеся на десять дней от своей ответственной и трудной научной работы, мы мечтали только об одном: скорее добраться до Нижнего Новгорода, побывать на Всероссийской выставке и повидать своих друзей. Но рот наступил вечер. Мы решили дальше по железной дороге доехать до Рыбинска и оттуда на пароходе закончить свое путешествие. Дорогу в душном, набитом до отказа вагоне нам отметить было нечем, исключая только последней нашей встречи.
Когда мы уже недалеко от Нижнего Новгорода и когда наш вагон заметно опустел, к нам на одной из станций с шумом и смехом вошла небольшая группа девушек подростков. Они, не говоря ни слова, мгновенно уютно расположились по свободным лавкам вагона и сразу же в живописных позах погрузились в сладкий сон. Оказывается, когда я с ними случайно встретился на выставке, они окружили меня смущенно, как своего старого знакомого и наперебой объяснили мне, что они целую ночь не спали, когда ехали до станции железной дороги и от усталости мечтали только как-нибудь заснуть. Все они, окончив гимназию, ехали в Казань на медицинские курсы.
Наконец, наше долгое и неприятное путешествие в вагоне закончилось, наш поезд медленно подходил к вокзалу г. Рыбинска и из окна уже была видна целая толпа носильщиков, ожидавших своей очередной наживы.
Только что мы с легкими чемоданчиками вышли на платформу вокзала, как к нам подошли агенты пароходных компаний и усиленно рекомендовали свои очередные пароходы. Мы с Вячеслав Евгеньевичем заранее решили ехать на выставку с полным комфортом и потому выбрали самый дорогой пароход, куда и были моментально водворены.
Мы очутились в прекрасной двухместной каюте и с удовольствием расположились в ней, как у себя дома, мечтал хорошенько отдохнуть после проделанного сложного пути, полного сильных впечатлений и всяких неожиданностей.
Это путешествие на пароходе было первое наше знакомство с красавицей Волгой и понятно в пути мы все время проводили на палубе, стараясь не пропустить без внимания ни одной достопримечательности бесконечного красивого плеса знаменитой Волги. На пароходе мы все время проводили вместе. Мы не знакомились ни с одним из пассажиров, до отказа заполнивших все палубы, мостки и даже проходы.
В модных слегка набекрень котелках в широчайших из чрезвычайно легкой материи летних пальто с элегантными тросточками в руках мы завтракали, обедали и ужинали в одиночестве за небольшим отдельным столиком на верхней палубе.
Среди обеспеченных откормленных, но простоватых провинциалов, спешивших на выставку, мы выделялись р своим видом и своею замкнутостью, за что и получили кличку гордых петроградцев. Действительно, все наши интересы в то время были далеки от чисто личных интересов окружающего нас общества. Мы еще жили жизнью тех учреждений, где мы работали и оторвались от которой только для необходимого отдыха.
Проводя после обеда долгое время за столиками мы не могли похвастаться друг перед другом своими достижениями. Я с увлечением рассказывал моему дорогому другу о тех головокружительных перспективах и достижениях, которые мы ждали от только что открытого нами с Александром Степановичем нового средства связи — беспроволочного телеграфа и говорил с каким нетерпением жду встречи с изобретателем радио в Нижнем Новгороде, а Вячеслав Евгеньевич, любимый ассистент нашего знаменитого химика Дмитрия Ивановича Менделеева, очень подробно передавал мне все новости университетской жизни, и о тех заманчивых планах, которые интересовали теперь его гениального учителя.
Что мы внушали на окружающих нас пассажиров полное доверие, можно судить из небольшого, но характерного для окружающего нас общества, эпизода. Когда мы поздно вечером мирно заканчивали хорошо проведенный день, с удовольствием допивая последний стакан чая, к нашему столику в смущении подошла молоденькая пассажирка и просила нас выручить ее из беды. Оказывается, она ехала на пароходе совершенно одинокой и к ней нахально приставал хорошо одетый средних лет пассажир. Она со слезами нам говорила: «…вон он стоит недалеко, облокотившись о борт парохода и следит за мною. Я боюсь идти в свою каюту, он может силою ворваться ко мне». Мой экспансивный спутник весь вспыхнул от негодования и, вскочив из-за стола направился отчитывать нахала. Я издали любовался произведенным эффектом начавшихся переговоров.
Когда мой спутник, атлетически сложенный, с негодованием категорически заявил, что он одной рукой выбросит такого нахала за борт, тот испуганно пролепетал, что это недоразумение и нашел лучшим моментально скрыться из виду. Мы успокоили, как могли, нашу юную спутницу и проводили ее до самой каюты, за что в награду получили милую улыбку и ласковый взгляд заплаканных глазок. Так закончился первый день нашего путешествия на пароходе. На другой день мы проснулись очень поздно. Нижний Новгород был уже близок. Нам осталось время только наскоро напиться в каюте чаю и подкрепиться теми вкусными пирожками и бутербродами, которые так заботливо и с такой любовью укладывали наши родные в наши дорожные корзинки, когда провожали нас в далекий путь.
Прибыли мы в Нижний рано утром. Дружески попрощавшись мой спутник меня покинул, а я не торопясь пошел искать ярмарку, а на ней электрическую станцию, где меня уже поджидал Александр Степанович.