Рыбкин П.Н. о своем ближайшем друге, соратнике и первооткрывателе тайн загадочного эфира
Приветствую всех участников конференции!
Сегодня, в знаменательную юбилейную дату – 160-летие со дня рождения Александра Степановича Попова, давайте оглянемся назад и вспомним о короткой, но яркой жизни творца радио, совершившего переворот в жизни всего человечества. Сегодня о юбиляре мы узнаем непосредственно из очерков, ставшими давно историческим наследием и вышедших из-под пера ближайшего друга великого ученого и его соратника Петра Николаевича Рыбкина, где он вспоминает о первых шагах в развитии радиотехники, о незабываемых открытиях и переломных событиях в ученом мире на рубеже 19-20 веков. Смелой моей попыткой было собрать воедино авторские воспоминания наполненные трепетными чувствами самого Петра Николаевича, как бы соткать историческое полотно, со множеством живых деталей в объемном изображении, обратив ваше внимание на ту сложную и насыщенную жизнь которой жили ученые, во что они верили, чего опасались, какие трудности преодолевали для достижения цели и что их вдохновляло.
Но прежде чем услышим воспоминания о жизни русского ученого А.С. Попова, позвольте мне несколько слов рассказать об их авторе — моем предке П.Н. Рыбкине. Осветить те моменты жизни Петра Николаевича, которые были сокрыты, либо малоизвестные, но бережно хранимые в семье Рыбкиных.
Знакомство и совместная работа, а впоследствии и многолетняя дружба двух выдающихся ученых и патриотов началась за год до великого изобретения радио, и принесла крайне плодотворные результаты для мировой науки и для общества в целом. Особая заслуга Петра Николаевича состоит в том, что именно ему принадлежит большое самостоятельное открытие, сделанное 120 лет назад, а именно — радиотелефонный прием на слух, что позволило А.С. Попову сконструировать первый в мире радиотелефонный приемник. «Возможность приема радиосигналов на слух, — заявил Попов, — дает беспроволочному телеграфу колоссальные преимущества».
Также следует отметить и другие важные события, произошедшие чуть ранее в жизни Петра Николаевича. Его присутствие 7 мая 1895 г. на демонстрации первого радиоприемника. В этот исторический день Александр Степанович впервые ознакомил русские научные круги со своим выдающимся изобретением. А в следующий год, Петр Николаевич передал сигнал А.С. Попову на телеграфную ленту радиоприемника. Это был текст первой в мире радиограммы «Генрих Герц».
П.Н. Рыбкин родился в 1865 году в Санкт-Петербурге на Петроградской стороне, которая тогда представляла собой почти сплошной огород. Небольшие домики лепились по обе стороны главной улицы Большого проспекта. А на окраине Петроградской стороны у крестьянского моста вдоль набережной малой Невки развернулся целый ряд раскошных дач.
Когда юный Петр был в шестом классе, он уже принялся изучать математику в объеме университетского курса.
В год 1888 был сделан первый шаг к изобретению радио — открыты Герцем новые лучи, в этот год П.Н. Рыбкин закончил Введенскую классическую гимназию на Петроградской стороне.
Петра Николаевича всегда отличали чрезвычайная скромность, бескорыстие и трудолюбие. Он был небольшого роста, крепкого телосложения. Носил усы и очень аккуратную бородку. Волосы были такие жесткие, что не всякие ножницы брали, чему удивлялись даже парикмахеры. Костюмов у него не было, носил всегда черные брюки и синий китель, а летом — белый китель. Воротнички подшивал сам, т.к. считал, что моряки всё должны уметь делать сами.
Отец Петра Николаевича – Николай Козьмич окончил филологический факультет и факультет восточных языков. На Петроградской стороне С-Петербурга у него была своя начальная подготовительная школа, где он преподавал и где учился маленький Петр. Николай Рыбкин был известен как автор учебных пособий по тригонометрии, геометрии, стереометрии и планиметрии.
Мать – Глафира Михайловна окончила петербургскую консерваторию. Старший брат Михаил был сельским учителем, младший брат Иван — бухгалтером, а сестра Мария учительницей. Жена Петра Николаевича была педагогом. Маргарита Владимировна Рыбкина работала в школе и в детском доме, помимо этого она была очень хорошим массажистом.
Почти каждое воскресение у Рыбкиных были гости, которых обязательно угощали, даже в самые суровые годы. Всегда желанной в доме Петра Николаевича была семья Поповых-Кьяндских.
В один из таких воскресных дней, вначале лета 1947 года после многолетней вынужденной разлуки в период войны, на пароме в Кронштадт в гости к Петру Николаевичу приехали родственники, моя мама Рыбкина Тамара Всеволодовна, вместе с Анной Петровной Рыбкиной и Лидией Ивановной Рыбкиной. Эта была первая и очень трогательная встреча после долгой кровопролитной войны, унесшей жизни многих членов большой семьи.
Следует сказать, что в годы войны, в марте 1942 года Петр Николаевич был эвакуирован под Новосибирск, где жил со своей семьей и прислугой в бараке на станции Инская. И только в 1945 году вернулся в Кронштадт, где до конца дней проживал в доме по ул. Володарского д. 11, кв. 10, на 2-ом этаже, там, где сейчас открыта мемориальная доска.
О возвращении П.Н. Рыбкина в Кронштадт из эвакуации родственники услышали в Ленинграде по радио. В военные годы в каждой семье дома висела знаменитая «черная тарелка», еще ее называли репродуктор, который был единственным источником информации и предметом гордости владельца.
Квартира Рыбкиных была очень просторной. Стоял большой беккеровский рояль, а диваны были покрыты светлыми холщовыми чехлами. Особенно запомнилась в столовой сервировка большого обеденного стола, которая по-прежнему соблюдалась, как диктовал этикет в дворянских семьях былых царских времен. Родственников из Ленинграда радушно разместили на несколько дней в доме. Мама часто вспоминает с теплотой те далекие послевоенные, но светлые дни в Кронштадте, как 12-летней девочкой бегала на центральный бульвар, где ела очень вкусное мороженое и слушала, как с душой играл духовой оркестр.
О домашнем быте, о деньгах и о вещах Петр Николаевич никогда не задумывался, всю заботу домашнего быта взяла на себя его супруга – Маргарита Владимировна, которую он ласково называл Лялечка. Он почти всегда был в хорошем настроении и много шутил, а если вдруг и был чем-то недоволен, то никогда не повышал голос, а просто молчал.
Будучи в эвакуации, Рыбкин Петр Николаевич был награжден в 1942 году орденом Красной Звезды. В связи с 80-летием со дня рождения, 50-летием службы в Военно-Морском Флоте, а также 45-летием открытия П.Н. Рыбкиным приёма радиосигналов на слух, Президиум Верховного Совета СССР наградил П.Н. Рыбкина высшей государственной наградой СССР — орденом Ленина. Также он был награжден медалями «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне», именными золотыми часами от Правительства.
Он знал отлично и свободно говорил на 13 языках мира, а из его личных воспоминаний мы узнаем, что он перечитал абсолютно все книги (и даже по несколько раз), посвященные истории изобретения радио, напечатанные на всех языках мира. Его имя занесено в Большую Советскую энциклопедию.
Петр Николаевич жил по строгому режиму, перед обедом обязательно прогуливался. Он почти никогда не болел, и только незадолго до смерти всего два раза за полгода приезжала скорая помощь из Морского госпиталя.
Рыбкин П.Н. пользовался авторитетом у всех, кто его знал в Кронштадте, любил этот город и прожил в нем до конца своих дней, отдав все свои силы служению науке в Минном офицерском классе.
Он скончался в возрасте 83 лет и похоронен в Кронштадте на городском кладбище. Проститься с ученым пришли чуть ли не все жители г. Кронштадта. На траурном митинге в Доме офицеров выступала дочь А.С. Попова Екатерина Александровна Попова-Кьяндская.
А сейчас давайте окунемся в воспоминания П.Н. Рыбкина, по сути, в его исповедь о годах совместной работы и о крепкой дружбе с профессором А.С. Поповым.
Воспоминания П.Н. Рыбкина
Когда человек проходит большой жизненный путь, у него возникает обычно желание и потребность поделиться о прожитом с другими. Мне выпало счастье стать другом творца радио и непосредственным участником всех его смелых практических начинаний.
Есть и другие бури, есть и другая жестокая борьба – борьба за завоевание новых тайн природы, борьба за науку, за будущее счастье человека. В этой борьбе есть свои неизгладимые жертвы, есть свои радости, есть свои герои. Об одном из таких героев науки – изобретателе радио Александре Степановиче Попове, его горестях и радостях идет здесь повествование. Мне, как единственному помощнику А.С. Попова и единственному оставшемуся свидетелю первых дней радио, приходится поделиться с читателями своими воспоминаниями о незабываемых встречах и работе с великим русским ученым.
Теперь перенесемся с читателем в другой океан, в другую среду, открытую Максвеллом и названную им эфиром. Тысячи лет никто не знал об этой недавно открытой среде. Никто не знал, что в этой среде рождаются мощные электромагнитные волны, вызванные колоссальными грозовыми разрядами, ослепительно ярким северным сиянием и может быть другими еще не обнаруженными причинами.
Эта сказочная среда до изобретения радио долго была недоступна для человека, и только в 1895 году нашелся один смельчак, который дотронулся до этой таинственной среды и робкою рукою стал вызывать в ней свои первые электромагнитные волны.
Кто первый нарушил покой недоступного для человека эфира?
Мы знаем, это был изобретатель радио Александр Степанович Попов. Но важно еще знать, где нам отметить на необъятной поверхности земного шара ту точку, в которой властной рукой человека была послана первая радио-волна. Эта точка, это место всем известно. Это старинный сад в г. Кронштадте перед зданием Минного офицерского класса.
Я прекрасно помню Александра Степановича в этот исторический период его деятельности. Как сейчас стоит передо мною грузная, среднего роста, несколько сутуловатая фигура Александра Степановича. Его голубые глаза на русском лице с редкой бородкой внимательно смотрят на собеседника из-под нависших бровей. Казалось, что он смотрит исподлобья, но впечатление это быстро проходило, стоило только ближе узнать этого Доброго, отзывчивого человека.
Впервые с ним я встретился в 1894 г. После окончания физико-математического факультета Петербургского университета, который за 11 лет до этого, в 1883 г., окончил также и Александр Степанович, я был рекомендован профессором Петрушевским директору Главной физической обсерватории академику Вильду, у которого и работал первое время. Попов А.С. учился у тех же профессоров и надо отдать справедливость нашим учителям, они сумели из нас – неопытных юношей сделать полезных научных работников, они сумели привить нам любовь к труду, они закалили нас в борьбе за завоевание самых сокровенных тайн природы.
Находясь в Петербурге, я бывал на заседаниях Физико-химического общества. На одном из таких заседаний ко мне подошел Александр Степанович и начал со мной беседу. — Начальство, — заявил он, — поручило мне с вами договориться об одной вещи. Давайте потолкуем.
Оказалось, что он ищет себе помощника. Александр Степанович начал разговор издалека: рассказал о богатом оборудовании физического кабинета Минных офицерских классов, о плохом здоровье заведующего классами — А. С. Степанова, который сразу после лекций уходит домой, что дает известную свободу действий в отношении постановки различных экспериментов, о том, что наибольшая загрузка преподавателей падает на три зимних месяца, а остальное время у них относительно свободно, и, наконец, предложил мне занять должность его помощника. С одной стороны, я уже раньше решил уйти от академика Вильда, все окружение которого состояло из иностранцев, затиравших людей не их круга, случайно оказывавшихся их сотрудниками. С другой — все сказанное Александром Степановичем, а также возможность попасть в среду молодых, культурных, владеющих в большинстве случаев многими языками флотских офицеров была слишком заманчива. Я принял предложение и вскоре переехал в Кронштадт. Так я стал сотрудником будущего творца радио Александра Степановича Попова и постоянным участником его опытов.
1 мая 1894 года я был зачислен на службу в Минный офицерский класс в качестве ассистента преподавателей гальванизма и практической физики.
Когда в 1874 году была основана Минная школа и Минный офицерский класс, начальник ее имеет роскошную квартиру в самом здании школы. Чтобы скрасить свое житье, начальник школы решил перед своими окнами развести роскошный сад. Но особое внимание посетителей сада привлекала красивая беседка, выстроенная в одном из уголков сада. В один из вечеров весною 1895 г. Александр Степанович Попов на этой беседке проделал первый свой знаменитый опыт по приему радиоволн.
На Александра Степановича, как всегда, всякие неудачи опыта действовали очень сильно. Он шел домой в глубоком раздумье. Я был помоложе, я не так скоро терял интерес ко всему, что меня окружает. Я хотел, проводив Александра Степановича домой, вернуться обратно в летнее помещение Морского Собрания, где хорошенько поужинать. Я невольно обернулся в противоположную сторону и был поражен черною, грозною тучею, надвигающуюся со стороны Петрограда. Она была от нас на расстоянии 30 километров, и яркая мысль блеснула у меня в голове. Я обратил на все это внимание Александра Степановича, и сразу нам все стало ясным.
Прибор Александра Степановича своим беспрерывным звонком сигналил нам о приближении грозовой тучи. Вот почему первое название, которому дал своему прибору Александр Степанович, было «грозоотметчик».
В руках изобретателя радио была только небольшая спираль Румкорфа, дававшая между шариками искромера искру длиною около 30 миллиметров, был дешевый электрический звонок и небольшая щепотка железных опилок. И вот с этими средствами, т.е. почти с пустыми руками надо было обнаружить в приемной антенне почти неуловимый электрический ток, надо было выполнить задачу, имеющую громадное будущее, и открывающую новую эру в истории техники связи. Эта задача была блестяще выполнена Александром Степановичем Поповым в мае месяце 1895 г.
Вот почему нам, связистам, дорога первая радиоприемная станция…
Для выполнения чрезвычайно важной в мировом масштабе задачи в то время и средств и сил оказалось очень мало. В то время сложным процессом приема далеких радиоволн владели только двое специалистов. Первыми радиосвязистами были сам изобретатель радио Александр Степанович Попов и автор этих воспоминаний, его неразлучный сотрудник. В то время трудно было определить, что легче было посылать сигналы или их получать. Оба этих процесса были чрезвычайно трудными.
Мне остается напомнить читателю, что в жизни ученого, как мы уже упомянули, полной тяжелого труда, постоянных забот, заманчивых надежд и порою горьких разочарований, бывают свои счастливые дни. Эти дни – дни торжества науки. Дни, когда радостная весть о новом открытии облетает весь мир. В этот счастливый день ученые забывают про свои текущие дела, они все, как один, стараются повторить опыты счастливого коллеги, внесшего свою очередную каплю знания в общую сокровищницу.
Тот, кто родился в те дни, когда радио уже захватило нас целиком, когда мы не можем без него прожить ни одной минуты, то нам нужно над собою сделать такое большое усилие для того, чтобы представить, как протекала наша жизнь, когда радио не было, а без этого нам почти невозможно в достаточной мере оценить все то, что оно нам дало.
В 1896 г. в самый разгар изысканий по усовершенствованию своей первой приемной радиостанции А.С. Попов прочитал о только что открытых Рентгеном новых поразительных лучах. Он, как и многие ученые, не мог не увлечься этим открытием. Будучи хорошим стеклодувом, А.С. быстро выдул большую рентгеновскую трубку и один из первых приготовил прекрасные снимки. Эти снимки до сих пор уцелели, и находятся в музее Школы связи.
После лекции Александр Степанович любил совершать длинную прогулку. Он молча провожал меня до дому и, оставшись один, продолжал переживать заслуженный успех. Этот успех звал его к новым победам, к новым, еще лучше обставленным опытам. Это упорное стремление найти все новые и новые пути к раскрытию глубоких тайн электрических явлений и привело Александра Степановича к его гениальному открытию.
Пройдут еще многие годы, и еще дороже станет нам прошлое радио. Мы не перестанем тогда все еще удивляться изобретению радио, удивляться человеку, сумевшему в невероятно тяжелых условиях царского режима пробить себе дорогу к знанию, сумевшему без средств, без поддержки правительства, с одним только помощником, никем не понятый в своих смелых изысканиях, открыть целый мир новых явлений, первому овладеть на пользу всего человечества новою средою, названной английским физиком Максвеллом «эфиром».
Открытие телефонного приёма далеко раздвинуло пределы радиосвязи, и после этого новые завоевания в области радио стали быстро следовать одно за другим.
В то время, когда развертывались главные события борьбы за завоевание эфира, в Кронштадте Александр Степанович Попов жил в небольшом, двухэтажном, каменном доме на углу Посадской и Сайдашной улиц, д. №35. Он занимал большую квартиру во втором этаже. К Александру Степановичу из Петрограда приезжали его дорогие гости – сестры. С их приездом все в комнатах оживало, становилось шумно, весело, светло, а главное, чрезвычайно радушно. Бесконечно довольный Александр Степанович умел всех их выслушать, всех их обласкать и со всеми переговорить. Это поклонение перед любимым братом, которому все сестры были много обязаны, производило глубокое впечатление. Как счастлив должен был тот, которого так любили все родные и невольно тут приходило на ум, что для такой дружной и крепко сплоченной семьи не страшны никакие невзгоды и неудачи. Среди гостей я был самый младший и был тоже общим любимцем. Действительно, ведь я был помощником их любимого брата, я не отходил от него целый день ни на шаг, и каждая из сестер, все как один, тихонько мне по секрету шептали, что Александр Степанович мною очень доволен и очень меня любит. Такое родственное отношение, конечно, меня очень трогало и те часы, которые приходилось проводить в этом милом обществе, никогда не забывались.
На семейных вечерах у Александра Степановича на мою долю выпадала обязанность занимать дамское общество, хотя центром внимания всех дам и прежде всего своих сестер был сам Александр Степанович. Он обычно сидел где-либо в уголке, в кругу своих друзей, и вел беседу о событиях, о жизни России, которую он страстно любил. Александр Степанович был большим патриотом своей родины.
Вся родня Александра Степановича была из Сибири и, конечно, все они мечтали у своего брата полакомиться вкусными пельменями. Культ пельменей и был центром внимания семейного праздника. Все приехавшие должны были принимать участие в приготовлении знаменитого Сибирского лакомства. В этом увлекательном занятии, за веселой болтовней, время быстро проходило до ужина. Сухой закон неукоснительно соблюдался за столом Александра Степановича. Только делалось исключение для доктора Павла Ивановича Ижевского. За его прибором стоял маленький, кругленький, соблазнительный графинчик и около него непомерно большая рюмка.
Александр Степанович был крайне вежлив, а в разговоре с дамами застенчив. Он любил музыку, хотя не был особенно музыкален и не играл на каком-либо инструменте. Его любимыми произведениями классической музыки были: вальс Глинки, полонез Шопена, вальс из балета Чайковского «Спящая красавица». Когда приходила очередь и мне выступать на флейте, то Александр Степанович всегда просил меня играть арии из оперы Верди «Травиата». Часто сидя у меня, уже в более поздний период, он просил что-нибудь сыграть и внимательно, как бы в раздумьях, слушал.
Работал Александр Степанович много и настойчиво. Он глубоко верил в любое начатое им дело, и никакие трудности не могли сломить его настойчивости. Даже самую незначительную работу он не бросал до тех пор, пока она не была закончена. Будучи необыкновенно скромным, он о своих работах и трудах если и высказывался, то, очень критически к самому себе. Как и многие люди науки, в житейских делах он был малопрактичным и неопытным. Ходил всегда опрятным, хотя одевался скромно и просто. Был несколько рассеян и по своей рассеянности иногда забывал: по утрам надеть дома галстук. Тогда перед лекцией он открывал верхний ящик своего небольшого письменного стола, стоявшего в его рабочем кабинете, вынимал из него запасный галстук, всегда хранившийся там на этот случай, надевал его и шел в обширную аудиторию.
Изредка к Александру Степановичу из Ленинграда приезжал его первый помощник Николай Николаевич Георгиевский. Этот замечательно душевный человек много сделал для изобретателя радио. Он ему помогал в тот период творческой работы, который мы называем подготовительным периодом.
История развития боевого корабля отмечает много славных дат. Но самая славная дата в истории корабля – это 1897 год. В этом году на борту корабля была установлена первая радиостанция. Она только дала возможность выполнять давнюю мечту моряка – связать корабль с покинутым берегом.
С первого дня появления моего на корабле, я стал самым усердным пропагандистом нового удивительного средства связи. Мне, как Флагманскому связисту приходилось все время стоять на мостике передового эсминца и учить личный состав корабля, как можно овладеть эфиром в труднодоступных для радио районах.
Особенно тяжела работа для радистов. Научиться принимать на слух в минуту 80 знаков, да еще иностранного алфавита, не так-то легко. Но с каким увлечением радисты овладевают своей специальностью, какие из них выделялись замечательные слухачи. Никакой, как мы говорим «фон», не мог помешать принимать радио. Из целого букета тонов, они могли принимать любой.
Александр Степанович Попов оставил нам очень мало трудов о своих опытах. Он отдавал очень много времени преподавательской деятельности для заработка необходимых средств существования. У него едва хватало времени обдумать предстоящие опыты и дать мне для их выполнения самые исчерпывающие указания. Вести рабочий журнал приходилось на мою долю, также как и отвечать на многочисленные деловые письма, которые получал Александр Степанович Попов. Я, конечно, тоже старался поспевать везде, но и я тоже был перегружен работою выше головы. Особенно много от меня отнимали времени, как я уже это отмечал, частые поездки в Петербург для выполнения различных поручений.
Александр Степанович Попов умер в возрасте 46 лет. В полном расцвете творческих сил и блестящей научной деятельности погиб изобретатель радио. Ему не суждено было увидеть подлинного развития своего любимого детища. Победное шествие радио началось уже много лет спустя после смерти Попова, Однако нам, его ближайшим друзьям и соратникам, выпало счастье быть свидетелями того, как именно на родине А. С. Попова радио достигло широкого развития. Через болотные трясины и песчаные степи, сквозь непроходимые лесные чащи и горные хребты, сквозь промёрзшую тайгу и безлюдные пустыни, через моря и океаны проникает оно в самые далёкие, глухие уголки земного шара. За сотни и тысячи километров доносит оно сообщение, живую человеческую речь, музыку, с неведомой прежде быстротой.
Когда наступает вечер, когда на кораблях проиграют зарю и опустят флаги, в той части города, где находится знаменитый сад, наступает полная тишина. В этой тишине отчетливо слышно, как шелестят листья деревьев, и кажется, что их ветви обнимая друг друга, рассказывают между собой бесконечную сказку о том, что они видели 50 лет тому назад, когда в этом саду смелые пионеры радио бились за завоевание нового средства связи. Но почему из этих на редкость роскошно распустившихся деревьев одна только старая ива проливает свои бесконечные слезы. Плачет ли она от того, что этот, когда-то роскошный сад, заброшен, что в нем половина деревьев безжалостно вырублены, что теперь не слышна музыка фонтанов, а может быть старая ива плачет от того, что она боится, что эти грустные сказки про изобретение радио могут безвозвратно погибнуть и не удастся их дослушать до конца.
Автор: Е.Ю. Рыбкина
(Доклад, прочитанный в день 160-летия со дня рождения А.С. Попова,
Кронштадт, Итальянский дворец, 16 марта 2019 г.)