На измятом юбилейном приглашении в честь 150-летия со дня рождения А.С. Попова, которое я вынула из кучи отходов, разбросанных в здании, давно ставшим местом отчуждения, прочла известные крылатые и сердцещипательные слова изобретателя радио: «Я русский человек и все свои знания, весь свой труд, все свои достижения имею право отдать только моей Родине». Мы их традиционно цитируем, пафосно изрекая в День радио, символично возлагая гвоздики к памятнику в этом сквере. Меня сковало щемящей сердечной болью, усилило в моей Душе и так давно гнетущее чувство. Чудовищное преступление свершается в «колыбели радио», что в самом центре Кронштадта. А дальше все будет ещё «зверинее» и подлее? Задаваясь единственным вопросом, и держа в руках этот пригласительный билет, я осмелилась адресовать его самому юбиляру. Приглашаю Вас, глубокоуважаемый Александр Степанович! Ученый, получив с большим опозданием приглашение, пришел на почти всеми забытый 13-летней давности юбилей. На миг, как вспышка, предстала передо мной поразительная картина. Яркое и непостижимое явление за гранью времени материализовалось на территории здания, в котором когда-то процветала фундаментальная наука и минное дело.
Как-то в полдень А.С. Попов, отложив ненадолго свои опыты с удивительным прибором, который мог улавливать бесконечно ничтожные электрические импульсы, принимаемые антенной, по обыкновению перевернул лист юлианского календаря. Всматриваясь в настольный календарь, русский ученый с изумлением обнаружил в своем перекидном календаре чуждый лист григорианского календаря за 2022 год. Неосознанно и мгновенно минуя барьеры времени, профессор Попов входил во все более тесную взаимосвязь с нашим миром, обострённо воспринимая иное измерение реальности. Картина высокоразвитого старого мира блекла и постепенно угасла, а перед его взором раскрывалась захватывающая картина, которая становилась все более плотной, четкой и осязаемой. Страшное преображение свершилось. Окунувшись с головой в нашу эпоху, окинув взглядом свой рабочий кабинет, и внимательно присмотревшись, популяризатор научных открытий и достижений в области электротехнических знаний отшатнулся. В мгновение ока все вокруг Александра Степановича посерело, погасло, наполнилось сыростью, гнилью и затхлым запахом. Его когда-то уютный и светлый рабочий кабинет, в котором он проводил более 127 лет тому назад свои первые исторические опыты по беспроволочной связи, внезапно стал ему чужд и даже омерзителен. Тусклый дневной свет пробивался через пустые глазницы выбитых вандалами окон. Но даже скудное освещение позволило ему узреть необратимые изменения интерьера. Стены были расписаны богохульниками. Кабинет захламлен битыми оконными стеклами и бытовыми отходами, среди которых валялась груда всевозможных грамот, фотографий радиотехников и почетных радистов, рассеяны по полу юбилейные приглашения, QSL-карточки радиолюбителей, визитки почетных гостей и душевные отзывы случайных и постоянных посетителей музея А.С. Попова.
Тонко-чувственно воспринимая выразительный примитивизм и прескверные реалии нашего «будущего», всемирно известного ученого охватило чувство страха, тревоги и отчаяния. Он пытался закрыть глаза, но явления только усиливались. Попов, давно достигший подлинного величия, мучительно ощущал этот противоречивый мир, и эмоционально воспринимая его вибрации, пытался связать между собой старый мир и новый, оценивая сквозь призму представлений той эпохи. Тщетно.
Сидя в одиночестве за своим рабочим столом под сводами осиротевшего здания, которое на рубеже XIX —XX веков было символом русской военно-морской и научной мировой славы, автор первого в мире приемника удрученно устремил усталый взгляд в разбитое окно кабинета, осуждающе и вопросительно долго молчал. Хмуро посмотрев на обветшавшую беседку, с крыши которой он со своим помощником Петром Рыбкиным поднимал в 1895 году первую в мире антенну, глубоко и с досадой вздохнув, возмущенно произнес:
— «Непростительная близорукость и безответственность граждан моего Отечества. Неслыханный позор. Я же верно и нелицемерно служил, не щадя живота своего, до последней капли крови. Я старался по крайнему разумению, сил и возможностей споспешествовать во всем, что к Государственной пользе. Неужели мои труды и достижения обречены затеряться на самых глухих исторических, научных и культурных задворках?».
Рискуя утонуть в глубинах пессимизма, у талантливого инженера зародилось глубочайшее стремление возвратиться в бесконечность, свершить неестественный эволюционный шаг обратно в эпоху выдающихся личностей и изобретений. Легендарный физик, глаза которого выражали глубокую печаль, молча встал из-за стола, немного ссутулился и неторопливо вышел из кабинета. Удивительно зрительный и очень таинственный образ великого ученого тихо растворился в дверном проеме рабочего кабинета Минного офицерского класса, вернувшись в свою эпоху — время научно-технического прогресса.
Пораженная эмоционально-ментальной встречей с незаурядной личностью, я продолжила разгребать навалы утраченных ценностей бывшего Минного офицерского класса.
Совершенно очевидно, что люди с мертвой Душой не способны к созиданию и творчеству. Они могут только сознательно разрушать и умерщвлять. Пора признать, что не только свора вандалов, варваров, невежд и дикарей безжалостно уничтожают это здание. «Ответственные» за это здание лица потными ладонями прикрывают глаза на это безобразие. До сих пор они ловко переваливают со своих плеч трудности на окружающих. В этом им невольно помогают, прижав от страха уши, добродушные молчуны, абстрактные «попискиватели», равнодушные и недалекие обыватели.
Подчеркнуто покорное молчание Общества – преступно. В таком случае, едва ли нам удастся возродить «колыбель радио». Задумайтесь!
С уважением, Рыбкина Евгения Юрьевна
